Болотин Иван Иванович (1890), проживающий по Дербеневской, дом №22, кв. №6. Член партии с 1925 года.

3 июля 1941 года выступил по радио т. Сталин с речью, а 4 июля меня вызывают в райком к т. Погосову. Я понял, зачем меня вызывают, и изъявил своё желание пойти в ряды Р.К.К.А. добровольно. Вскоре по повестке я явился в школу №527, где формировалась кировская дивизия. Вместе со мной пошёл добровольно мой 16-летний сын Евгений. В школе меня зачислили командиром отделения пехоты. Я прозанимался с бойцами 2 дня, когда пришла телеграмма,  которой меня вызывали в политотдел, где назначили политруком в 73 артдивизион. Я занял должность политрука 1 батареи и проводил с бойцами политработу и организационную работу, пока формировалась Кировская дивизия. 9 июля мы выехали из Москвы и остановились в Архангельске, где проводили теоретические и практические занятия без стрельбы, вели политработу. Числа 20 августа мы переехали в Малый Ярославец. Ещё под Малым Ярославцем мы получили машины, снаряды, орудия и винтовки, автоматические  10-зарядные. Здесь мы простояли они сутки, как пришёл приказ сняться. Мы продвигались по направлению к г. Верее. Прошли его и пошли в Бородино, отсюда на Можайск. Так как приказ изменился, то мы пришли обратно в Бородино. Это было в последних числах августа.  Из Бородино мы выехали по направлению к Вязьме, а в ночь выехали на Спасодеменск. В семи километрах от Спасодеменска, в деревне Ястребки, мы остановились. Стали здесь стоить укрепления, надолбы, ямы, заминировали отдельные участки, всё это делалось  для того, чтобы не пропустить немцев к Москве. Вместе с нами стояли Ленинская и Фрунзенская дивизии.

9-10 сентября была взята Красной Армией город Ельня. Во взятии Ельни Кировская дивизия не участвовала. Она находилась в 22 км от передовых позиций.  Действующие части Красной Армии продвинулись на 65-70 км и остановились на р. Десне. 25 сентября мы получили приказ выступить вперед сменить дивизию, давно находившуюся в окопах. Но здесь мы простояли одни сутки и получили приказ сняться. Мы отступили примерно 20 км за г. Ельню. Я командовал батареей 76-миллиметровой пушки, предназначенной бить по танкам противника. За ночь мы установили свою батарею и вырыли кладовую для снарядов. 30 сентября наша пехота попыталась наступать. Ей удалось прорвать линию обороны немцев. Немцы стали отступать и пехота продвинулась на 3 км. 1 октября немцы начали наступление и наши части отошли на прежние позиции. 2 октября немцы перешли в наступление по всему фронту. Они открыли огонь и начали наступать на 1-ый полк Кировской дивизии. Потом начали наступать и наши. Наша батарея прикрывала правый фланг 2-го полка и левый фланг 3-го полка. Деревня Леонтьевка оказалась занята немцами. Вскоре наши части сильным ударом выбили немцев оттуда. Но немцы не хотели смириться с потерей Леонтьевки и ни открыли сильный огонь из всех видов оружия. Деревня загорелась и наши части оставили её. Вечером пьяные немцы пошли в психическую атаку, шли они во весь рост, пытаясь нести в наши ряды панику, но этого им не удалось. Тогда они бросили на нас авиацию и несмотря на то, что много бомб было сброшено, ни одно из орудий не пострадало. 3 октября меня контузило. Вскоре меня эвакуировали в тыл в госпиталь. Я лежал в городах Ташкент и Алма-Ата. Пролежав в госпитале 5 месяцев, я поправился. Комиссия меня демобилизовала, после чего я выехал в Москву. Здесь снова вернулся на работу на свою 1-ю ситценабивную фабрику. О сыне я слышал, что он попал в окружение и погиб, находясь в партизанском отряде. К сему Болотин.

ЦАОПИМ фонд 67, опись 3, дело 10, листы 129, 129 об